«Можно ли считать совращением совращение 120 летней эльфки? Вопрос конечно интересный… Если считать по их времяисчислению я вообще эмбрион еще… эх… что эльфу 120, что людскому подростку 18… а полуэльфу для совершеннолетия должно быть… 21… по моему так. Так я чтож еще не такой старый получается? Какие выводы приходят только с одной бутылки».
- Сказать по правде – ненавижу загадки. Слишком много их у меня, поэтому я предпочитаю их оставлять неразгаданными: меньше знаешь - крепче спишь. Я не мщу никому – у меня нет на это времени. А не рычишь ты на меня, потому, что плохо меня знаешь, - он лукаво улыбнулся – Я не из тех, кто творит благотворительность, мне бы себя прокормить и спасти свою шкуру. Справедливости не существует Лия. Каждый вершит ее как считает нужным. Можешь называть меня эгоистом, но меня совершенно не интересует, что сейчас делают те рабы во дворце или те дворяне и я не хочу об этом гадать. Важно другое – я сижу здесь, в приятной компании с бутылкой отличного бурбона и с ворохом документов, которые мне дают права на этот старый сарай, называемый театром. Я сделаю все для тех кто мне дорог, но вряд ли мне захочется что-то делать для тех кого я вообще не знаю или никогда не увижу. Такова моя натура, можешь лепить мне пощечину, - он слегка рассмеялся.

«Видимо все-таки нельзя…»
- А то! Я совершенно невыносим, даже самому себе. Ленивый, наглый и вообще аморальный человек. От меня кроме дурных привычек ничего не наберешься, это точно. А слово «эгоизм» ты просто неправильно толкуешь
Он наклонился улича момент и поцеловал эльфку. Когда их губы разомкнулись он добавил:
- Вот это – эгоизм.

Отредактировано Jerry (2007-11-12 22:14:02)

«- А завтра ведь на работу, с больной головой…
- Слишком много событий ты набрал себе на один день.
- Да заткнись ты. Совесть я же с тобой договаривался: днем я стараюсь вести себя хорошо, а ночью ты не капаешь мне на мозги, Чего тебе от меня надо?
- Чувства ответственности у тебя нет.
- Эт точно…»
Он поцеловал Лию еще раз, снимая с себя комзол и ремень. Он медленно развязал шнуровку на ее платье, и провел руками по тонкой шее.
«- Ну что?..
- Отстань.
- Добился своего?
- Отстань! Сгинь!
- И не подумаю.»

Волосы упали на глаза барда.
«Черт… я же ничего не вижу!»
Убрав с лица назойливые пряди, он потянул за платье девушки. Шелк ткани струился по шелку ее кожи освещаемому бликами падающих звезд. Он наступая сам себе на носки сапогов с горем пополам стянул их.
«Дьявол! Никогда не занимался этим на морозе! Осень на дворе, хоть бы костерок разожгли, холодно мать его… Не знаю, может эльфы морозостойкие, но я то нет!».
Хотя через некоторое время он перестал чувствовать холод. Тепло от тела юной эльфки стало его теплом, наполняя его собственное тело блаженной негой. Кровь пульсировала в голове, отстукивая ритм сердца. Темп ее то убыстрялся, то замедлялся подстать его движениям и порывам. Его руки нежно гладили ее талию, живот, бедра…

Джерри некоторое время еще летал где-то в своем мире смотря прямо перед собой. Потом посмотрел на эльфку и задумчиво промычал:
- И то верно. Пора бы, - он блаженно потянулся и стал собирать по округе свои вещи, подпоясываясь по дороге. Потом, когда дело дошло до сапогов он присел и стал их натягивать глядя на хрупкую, фигурку Лии в предрассветных сумерках.
«И почему моя совесть молчит?»
Он не хотел ляпнуть что-то не то, поэтому просто молчал, иногда что-то насвистывая про себя. Наконец он сказал:
- Да, повезло… крестьянам, - и тихо засмеялся.